Ночь дрожит измятою тетрадью
Под напором острого пера.
Кровь чернил по млечной лунной глади
Лезвием выводит до утра
Исповедь бессонницы в объятьях
Скомканных несвежих простыней.
Бьет Пегас в запале пьяной страсти
Кованым копытом по струне
И терзает вымученной песней,
Завладев израненной душой,
Потому что сердцу в теле тесно
С нестерпимо звонкой тишиной.